Герман Горный.

                                  Командировка в другой мир.

       Алексея Александровича разбудил телефонный звонок. Скинул с себя одеяло, глянул на спящую жену и пошёл в прихожую. Телефон не умолкал.

-Да, слушаю, - сказал ровным голосом Алексей. Он всегда говорил по телефону спокойно и без раздражения, даже если его поднимали с постели среди ночи. Бывали случаи, когда доводилось ему беседовать по телефону и в нетрезвом состоянии, но и тогда голос его был ровным и спокойным. Этот звонок его не разбудил, хотя и перевалило уже за двенадцать.

-Попов Алексей Александрович? - поинтересовался чей-то тоже спокойный и незнакомый голос.

-Он самый, - Алексей пытался вспомнить, кому принадлежит сей баритон, но тщетно. Ранее он его не слышал. Так могут разговаривать только большие чиновники, и то в нынешнее время таких почти нет, а если и есть, то где-то отсиживаются в тёплых кабинетах, перекрасившись под демократов.

- Вы меня не знаете,  и не стоит утруждать свою память воспоминаниями,- незнакомец спокойно говорил в трубку.

-Я слушаю.

-Завтра в девять часов утра зайдёте в кабинет 313 в своей конторе.

-У нас нет такого кабинета.

-Я знаю. Дело в том, что завтра будет комиссия,  и ваш директор любезно согласился отдать один кабинет на втором этаже нам. Для того, чтобы не было путаницы, мы окрестили его номером 313,- незнакомец говорил как-то странно.

-Зачем это?- ничего не понимая, спросил Алексей.

-Такие вопросы не должны вас интересовать. Ваша задача: прийти.

-Я ничего не понимаю. Какая комиссия? Зачем мне комиссия?- спрашивал Алексей,- завтра я уезжаю в командировку. Все документы готовы, Я должен в десять часов выехать из гаража.

-Вот именно, командировка. В девять мы вас ждём, - на том конце провода раздались короткие гудки.

    Алексей проснулся в восемь часов и никак не мог взять в толк, сон это был или действительность. Жена, как обычно, занималась утренней рутинной работой и не замечала подавленное состояние Алексея. Она по привычке готовила ему сумку и задавала вопросы, на которые сама знала ответы: «Что положить? Что не класть?

Что надо? Что не надо?» Ну и так далее. Алексей всё же спрашивал себя: «Идти в этот чёртов кабинет или не идти? Если с кем-то посоветоваться, то меня просто поднимут на смех, - размышлял он, - но, с другой стороны, может быть, и вправду что-то хотят мне поручить? Конечно, кончились те времена, когда давали разные поручения из каких-то особых отделов, но кто его знает? Не исключено, что и сейчас есть какие-нибудь люди, которые отвечают за такого рода дела. Моя командировка обычная, как всегда. Съезжу в другой регион, загружусь овощами - и снова домой. Какой с меня, к чёрту, соглядатай или как их там называют?» Алексей подхватил сумку, чмокнул жену в щёчку, что всегда делал с трудом, и захлопнул за собой дверь. Напутствие жены он теперь пропускал мимо ушей. За пятнадцать лет совместной жизни она ему так надоела, что терпел он её только из-за детей. Шофёрская жизнь с командировками его вполне устраивала.

       Утро выдалось чудесное. Потихоньку наступала осень и везде уже оставляла свои следы. Золотые листья деревьев отрывались из насиженных мест и, кружась в воздухе, подхваченные ветром, падали на тротуары, дорогу и потом, загнанные куда-нибудь в тупик, находили своё вечное пристанище. Такая погода всегда радовала Алексея. Настроение было приподнятое, а предстоящая командировка приводила его в ещё большее возбуждение. Правда, эти чувства вскоре исчезли: и наслаждение осенней природой и тем, что он на некоторое время отправится в путешествие, когда он проходил мимо своей конторы. На улице было довольно свежо для того, чтобы входная дверь могла быть распахнутой. Алексей даже забыл о том, что ночью его попросили прийти, пока шёл от дома и любовался окружающими красотами. Он остановился и пристально смотрел на распахнутую дверь. Никто не входил и не выходил, тёмный прямоугольник, словно ждал, когда Алексей шагнёт через порог. Постояв немного, Алексей подошёл к нему и шагнул внутрь. Как ни странно, кругом стояла мёртвая тишина. Не было ни видно, ни слышно ни души. Подумав, что это даже к лучшему: «Никто меня не увидит и никому не надо объяснять, что я тут делаю» - Алексей вбежал на второй этаж, свернул налево, и тут перед его взором оказался кабинет 313. Ниже цифры висела табличка с надписью: «Комиссия». Долго не раздумывая, он постучал.

    За дверью была такая же тишина, как везде. Алексей ещё раз постучал, уже настойчивее. Ответ ему был тот же. Подумав немного, он толкнул дверь. Она легко поддалась, и он шагнул в кабинет. Дверь тут же закрылась. Сквозь плотно зашторенное окно дневной свет пробивался с трудом, и от этого что-либо разглядеть было затруднительно. Кто-то невидимый в полумраке щёлкнул выключателем, и на столе зажглась лампа. Теперь Алексей мог разглядеть полированный стол, на котором аккуратными стопками лежали какие-то бумаги. И ещё он увидел три пары рук, сложенные на столешницы ладонями вниз. Все шесть рук были покрыты чёрной порослью, и по их виду можно было сказать, что они принадлежат мужчинам, которым далеко за пятьдесят. Круг лампы освещал стол и руки так, что всё внимание Алексея было сосредоточено именно на них. У него проскальзывала мысль осмотреть кабинет и попытаться увидеть тех, кто сидит за столом. Но кроме рук и рукавов до локтей он ничего не видел. Материал, из которого были сшиты пиджаки, казался довольно дорогим. Алексей признался себе, что такой ткани ему раньше не приходилось видеть. И если судить по одеянию комиссии, то ему придётся иметь дело с очень серьёзными людьми. Наконец он вздохнул и поздоровался.

-Здравствуйте!

-Пунктуальный ты человек, - вместо приветствия сказал тот голос, который Алексей уже слышал по телефону.

-Стараюсь, - Алексей почувствовал, как что-то ударило его сзади по ногам ниже колен. Он оглянулся и увидел стул. Всё было очень странно потому, что рядом не было никого, и стул появился неизвестно откуда. Алексей сел, глядя на руки на столе, инее знал, куда девать свои. Сейчас круг лампы освещал и его руки по локоть.

-Правильно, старайся и дальше, - сказал знакомый баритон.

-Слушайте, а могу я узнать…

-Всё в своё время, - перебил Алексея всё тот же голос.

-Дело в том, что мне выезжать в десять часов, и я бы хотел побыстрее покончить с этим делом.

-Молодой человек, в этой жизни нельзя всё успеть, но ты исключение, - продолжал говорить ночной телефонный гость, - мы всё знаем, и ты уедешь вовремя, хотя тебе может показаться, что ты пробыл здесь слишком долго.

-Я, конечно, не знаю, что вы за комиссия,  и зачем я вам понадобился, но мне кажется, что вся эта затея выглядит, как бы сказать помягче, не своевременной, что ли… Странный номер кабинета, только настольная лампа среди  белого дня и руки до локтей…Чушь.

-Нет, всё это очень серьёзно и даже более того, - теперь вступил в беседу средний, но как ни странно, голос его был похож на голос того, что сидел справа от Алексея, - да, дело очень серьёзное, и им может заняться такой человек, как ты. Такая честь выпадает не каждому.

-Слушайте, а не могли бы вы говорить поконкретнее? – спросил с лёгким раздражением Алексей. Не зная почему, но его эта комедия начала раздражать. Если бы у него было свободное время, тогда куда ни шло, можно бы и побеседовать со странными господами так, ради игры. Но сейчас это не лезло ни в какие ворота.

-Вы выслушаете нас и сделаете так, как мы вам велим, - теперь подал свой голос и третий. И его баритон ничуть не отличался от первого.

-Так, господа комедианты, - Алексей убедился, что это какой-то глупый спектакль, а может, это его кореша решили поиздеваться над ним. Он встал. – Вы тут развлекайтесь, а мне пора в путь, - Алексей оттолкнул стул так, что тот ударился об стену и, повернувшись, взялся за ручку двери.

-Э, нет, ты наверно, не понял, молодой человек, - твёрдо произнёс первый.

-Да пошли вы, - Алексей надавил ручку и дёрнул на себя дверь. Та не поддалась. Он толкнул её. То же самое.

-Садись! – кто-то из троих рявкнул возле уха Алексея.

-Чего? – стараясь не выдавать, что он испугался, спросил Алексей. Но когда он оглянулся, никого рядом не было. Все три пары рук по-прежнему лежали на столе.

-Садись и не дури! – приказал первый, а стул снова ударился Алексею сзади в ноги, да так сильно, что он потерял равновесие и плюхнулся на него.

-Так, ребята,- заговорил Алексей,- говорите, что вам надо, и я пошёл. Будем считать, что шутка удалась.

-Ты не понял – мы не шутим. И потом, в конечном итоге, ты будешь благодарен нам, - снова заговорил первый, - всё то, что будет происходить с тобой в командировке, может показаться тебе  странным, но тебе не нужно удивляться ничему. Всё воспринимай как должное. Сон же ты воспринимаешь как сон, и ничего более. Твоя командировка будет сном наяву. Всё будет чудесно,  и то, что ты сделаешь для нас, просто пустячок по сравнению с тем, что ты получишь взамен.

-Ладно, хватит морочить мне голову. Говорите, что я должен сделать – и я пошёл.

-Сделать или не сделать ты не можешь. Ты должен будешь кое-что понять, - как-то туманно объяснил второй.

-Сделать, понять – мне наплевать, говорите конкретно, - Алексей уже не скрывал своё раздражение к бестолковому разговору.

-Алексей Александрович! – теперь вступил в беседу и третий, - ты отнесись к нашей встрече очень серьёзно, иначе ты наделаешь глупостей, а нам потом придётся исправлять ошибки. И кто знает, сможем ли?

-Я не понимаю, вам-то какое дело до меня? Я никогда не нуждался ни в чьей помощи, и на этот раз обойдусь.

-Э нет, на этот раз не обойдёшься. В твоей жизни было предначертано то, что произойдёт с тобой. А мы как бы направим тебя в правильное русло. И далее то, что там, - указательный палец правой руки первого, похожий на сосиску, полез вверх и остановился под лампочкой.

-Я не понял, вы что, колдуны? – Алексей ничуть не боялся ни таинственных рук, ни загадочных слов, ни той атмосферы, которая должна бы показаться мистической. Ему на всё это было глубоко наплевать.

-Мы надеемся, что ты всё понял, - сказал первый, опустив руку на прежнее место.

-Если по-честному, то я ни хрена не понял и понимать не собираюсь. А если вам надо, чтобы  понял, чтобы я понял, то можете радоваться: всё так, как хочется вам.

-Ну и чудесно. Теперь ты свободен, - это сказал первый, слегка хлопнул ладонью по столешнице, и лампа выключилась.

   Алексей поднялся и увидел, что дверь открыта. Он вынырнул в коридор, не оглядываясь, сбежал по лестнице и выскочил на улицу. К счастью, он никого не встретил.  Отойдя пару метров, он оглянулся на входную дверь. Странно, но в здание то входили, то выходили, и просто невероятно, как он мог пройти и никого не заметить. Тут верх взяло любопытство. Он повернулся и снова вошёл в контору. Люди сновали туда-сюда, в коридорах было шумно, и всё внутри гудело, как в улье. Любопытство распирало. Он вбежал на второй этаж и снова оказался возле знакомой двери. Вывески не было, не было и цифры 313. «Неужели так быстро всё убрали?» - задался он вопросом, нажимая на дверную ручку.

-Привет, Лёша! – весело поздоровалась Марина, а её лучезарная улыбка расплылась по всему лицу.

-Здорово, - с трудом промямлил Алексей, оглядывая кабинет. Ничего и близко не напоминало о недавней комиссии.

-Чем могу служить? – Марина прямо стелилась, дабы угодить хоть чем-то Алексею. Она была женой очень близкого друга, и Алесей никогда не пытался завладеть вниманием Марины. Она была для него просто второй половиной друга, и всё.

-Извини, я просто перепутал, мне надо подписать путевой лист, а впопыхах свернул не туда, - выкрутился он.

-А, ну бывает. Снова в командировку?

-Да. Ну, пока! Привет Пете.

-Бывай! – улыбка сползла с лица Марины. Она явно не хотела, чтобы Алексей так быстро ушёл.

        Сопровождаемый конторским шумом, он вышел на улицу. Хорошее утреннее настроение исчезло, словно и не бывало. Почему-то осенний солнечный день показался мерзким, а прохладный ветер до жути ненавистным. «Ну надо же, какая чушь со мной произошла… Интересно, что это было? Если здраво рассуждать, то я на некоторое время просто остановился, и всё это произошло в моём воображении. Охарактеризовать можно так: сон во время ходьбы. Глупость какая-то, и только. Нет, я сделал ошибку, что не набил им морды. Да, но как я мог в первый раз войти в контору и никого не встретить? Так, не туда думаю. Никуда я не входил и ни с кем не разговаривал; или с ума начинаю сходить; или это остатки сна.